БОЯРЧИКОВ Владимир Матвеевич
1920-19...
гвардии старший лейтенант
командир х танковой роты (танк ИС-2 №5хх Васильев) 105 гв. ттп бригады, командир сводной роты 105 гв. ттп
1920 г.р.
Орден Красного знамени, награжден приказом № 623/н от 15.05.1945
Командуя танковой ротой в боях при прорыве сильно укрепленной полосы противника в районе Ной-Тухебанд 15.04.45 г. и далее при овладении г. Зеелов и Мюнхеберг товарищ Боярчиков показал исключительные образцы героизма, мужества и отваги. В боях у фл. Хермансхоф его рота вступила в единоборство с танками и батареей 88-мм орудий противника, уничтожив батарею и 2 тигра, рота продвигалась вперед, остальные танки противника повернули вспять. Всего ротой Боярчикова в боях за период с 16 по 11119 апреля 45 г. уничтожено 3 фердинанда, 2 танка Т-6, 11 пулеметов, 6 орудий, 1 мин. батарея и до 150 солдат и офицеров пр-ка. Сам, лично уничтожил 1 тяжелый танк, 2 орудия, 3 пулемета и свыше 30 гитлеровцев. В бою за Мюнхеберг был ранен в голову, но не покинул поле боя, продолжал выполнять поставленную задачу до конца. За храбрость, отвагу и умелое командование ротой на поле боя товарищ Боярчиков достоин награждения орденом "КРАСНОГО ЗНАМЕНИ".
ранен 19.04.1945
ОБД, книга 367
После взятия Зееловских высот командовал сводной ротой 105 полка (7 танков).
Из книги "На Волховском фронте"
Воспоминания ветеранов
В. М. БОЯРЧИКОВ
в 1943 году старший лейтенант, командир танкового
взвода 7-й гвардейской танковой бригады
Они шли в бой за Ленинград
В начале декабря 1942 года в заснеженном лесу около деревни Белой, что восточнее поселка Кириши, был выстроен весь личный состав 7-й отдельной гвардейской Краснознаменной танковой бригады. Проходила торжественная церемония вручения экипажам танков — подарка челябинских колхозников. Второй танковый батальон, которым командовал И. Цешковский, получил 22 новые «тридцатьчетверки».
После этого командование бригады и батальонов
усилило подготовку личного состава к предстоящим боевым действиям. В танковых
ротах второго батальона, которые возглавляли старшие лейтенанты Л. И. Соколов,
П. Г. Арефьев, Н. Ф. Брагин, шла интенсивная боевая учеба. Сколачивались
экипажи и взводы, совершенствовали свои навыки в вождении танков механики-водители.
В напряженном труде незаметно прошел декабрь.
В ночь под Новый, 1943-й год танкистов подняли по
боевой тревоге. Машины быстро выводились из укрытий. Командиры рот накоротке
ставили задачу на марш. Раздались команды «По машинам!», «Заводи!», и колонна
второго танкового батальона тронулась на станцию погрузки. В эту же ночь со
станции Пчевжа нас перебросили на другой участок Волховского фронта — в район
станции Назия.
Экипажи еще не знали, где им доведется воевать.
Это стало известно в конце января. Танковая бригада получила задачу на боевые
действия в полосе 54-й армии.
Наш второй танковый батальон сосредоточился в
районе населенного пункта Смердыня.
Штаб бригады и штабы батальонов приступили к
организации боя. С утра командиры танков и механики-водители были вывезены на
рекогносцировку переднего края и маршрутов. Севернее Смердыни несколько дней
назад воины 54-й армии вступили в жестокий бой, стремясь прорвать вражескую
оборону. На открытой поляне, где шли в атаку наши солдаты, земля была
разворочена тысячами снарядных воронок. Разрывы смешали снег с черной землей,
обломками деревьев.
На рекогносцировке экипажам были указаны исходные
позиции и направление наступления каждой роты.
Уже стало темнеть, когда мы вернулись обратно. А
на второй день, 14 февраля, в 8 часов утра танки вышли на рубеж атаки. Услышав
шум моторов, противник открыл сильный артиллерийско-минометный огонь.
Командир батальона майор Цешковский, заслушав
доклады командиров о готовности рот и еще раз уточнив задачу батальона, подал
сигнал «начало атаки».
Танки поротно устремились вперед. Перед нами
стояла задача довершить прорыв обороны противника и, уничтожая его отдельные
узлы сопротивления, перерезать шоссейную дорогу Шапки — Любань.
Для танковых экипажей наступление в лесу является
одним из трудных видов боя. Здесь ограничены обзор, маневр, обстрел. Для
движения вперед мы использовали лесные дороги и просеки, так как у противника
здесь сплошной обороны уже не было, а она состояла из системы опорных пунктов и
узлов сопротивления.
Когда мы миновали боевые порядки своей пехоты,
артиллерийский и минометный огонь врага еще более усилился. Снаряды и мины
ложились вокруг танков. Броня звенела от ударов осколков, но танки, ведя огонь
с хода и коротких остановок, медленно, но упорно продвигались вперед.
Появились первые потери. Был подбит танк командира взвода второй роты лейтенанта
И. Рябенко, сам он получил тяжелое ранение. Немалые потери, особенно от
минометного огня, несла приданная батальону рота автоматчиков, которой
командовал старший лейтенант А. А. Гревцов. Загорелся танк лейтенанта И.
Куликова. Мужественный офицер, выскочив из машины, с пистолетом в руках
продолжал бой, пока пуля вражеского снайпера, засевшего на дереве, не оборвала
его жизнь.
За день второй батальон продвинулся на 7 километров
и с наступлением темноты был остановлен для уточнения задач ротам. Майор
Цешковский принял решение продолжать наступление и в ночное время.
В 22 часа рота старшего лейтенанта П. Г. Арефьева
сбила небольшой заслон гитлеровцев, и батальон, посадив автоматчиков на броню,
стал быстро продвигаться вперед. Я со своим танковым взводом был выделен в
головной дозор. Ночь выдалась лунная, и ориентироваться экипажам было очень
удобно. В лесу стояла тишина. Только позади головного дозора был слышен шум
танковых моторов и лязг гусениц танков, идущих в основных силах батальона.
Около трех часов ночи головной дозор вышел на
опушку леса. Командир батальона приказал выслать в разведку отделение
автоматчиков. Вскоре разведчики вернулись и доложили, что впереди, совсем
близко, вражеские огневые позиции, много землянок.
Ротам Соколова и Арефьева было приказано атаковать
противника. Танки внезапно ворвались в расположение гитлеровцев, поражая из
пушек и пулеметов выскакивающих из землянок и обезумевших от страха врагов. В
этом бою были захвачены пленные и шесть исправных тяжелых орудий. Потери
противника подсчитывать не было времени. Пока не наступил рассвет, следовало
спешить, чтобы не дать противнику опомниться. С вражеских орудий сняли замки и
погрузили в машину комбата.
Командиры рот собрали свои танки, и батальон
двинулся дальше. К утру мы вышли на шоссейную дорогу. Здесь боевой порядок был
перестроен. В головной отряд комбат направил первую танковую роту старшего
лейтенанта Л. Соколова. К тому времени она насчитывала всего пять танков. Не
задерживаясь, батальон начал преследовать противника вдоль шоссе. Сперва все
шло хорошо, и роты продвигались успешно. Надо отдать должное нашим
механикам-водителям. Несмотря на огромную физическую нагрузку и сложную
местность, они вели танки днем и ночью безукоризненно. Особенно хочется
отметить сержантов Г. Барсукова, Л. Шестакова, Ю. Гаммерштедта и Л. Ювенко.
Вскоре головная рота Соколова вступила в бой с
контратакующими гитлеровцами. Батальон развернулся и занял оборону. Противник
тоже подтянул танки и самоходно-артиллерийские установки. Завязался встречный
бой. В тяжелое положение попала наша первая рота, которая приняла на себя
основную тяжесть удара. Фашисты упорно наседали. Танки горели с той и другой
стороны. В этом бою погиб командир первой танковой роты старший лейтенант Соколов.
Наши танкисты и автоматчики упорно отбивались от наседавших со всех сторон
фашистов. Умело руководил боем майор И. Цешковский, который находился в боевых
порядках второй роты.
Был подбит и мой танк. К нашей досаде, заклинило
башню, и стрелять из танкового орудия мы уже не могли. Погиб стрелок-радист
рядовой Н. Костырев, а заряжающий рядовой И. Гуменюк был ранен. Пришлось
вынуть из шаровой установки танковый пулемет и занять оборону вместе с
автоматчиками.
Противник обошел наш батальон слева и справа.
Экипажи танков и автоматчики роты Гревцова оказались в полуокружении.
Кончались боеприпасы, но гвардейцы-танкисты не дрогнули.
К вечеру бой стал утихать, появилась возможность
заняться ранеными и оттащить их в укрытие. Потери в танках и в личном составе у
нас были немалые. Ночью подошли лыжные стрелковые батальоны, сменившие
танкистов в обороне. Наши гвардейцы трое суток не выходили из боя, но, несмотря
на огромную физическую и психическую нагрузку, с поставленной задачей
справились.
За мужество и отвагу, проявленные в этом бою,
многие танкисты бригады, в том числе и второго танкового батальона, были
награждены орденами и медалями. Среди них орденом Красного Знамени командир
первой танковой роты Л. Соколов (посмертно) и командир танка лейтенант И.
Куликов (посмертно), орденом Суворова III степени — командир второй танковой
роты П. Г. Арефьев и командир роты автоматчиков А. А. Гревцов, орденом
Отечественной войны I степени— комбат И. Цешковский, орденом Красной Звезды—
командир роты Н. Ф. Брагин, командир взвода B. К, Мерецков, механики-водители
сержанты Г. Барсуков, Л. Шестаков, Ю. Гаммерштедт и другие.
Много лет прошло с тех пор, но ветераны нашей
героической тяжелой танковой бригады вспоминают этот бой и чтят память тех, кто
отдал жизнь за город Ленина, за победу над германским фашизмом.
Из книги "Время не властно"
Н. С. СЕМЕНОВ
105-му полку пришлось на некоторое время приостановить атаку. Ульян Никитович, доложив комбригу обстановку, совместно с артиллеристами-самоходчиками начал огневой бой с танками противника. Одновременно в обход рощи, откуда вели стрельбу орудия, майор Лодвиков послал три ИСа. Расчеты трех восьмидесятивосьмимиллиметровых противотанковых пушек с появлением у них в тылу наших боевых машин разбежались.
Самоходные установки дали по Мюнхебергу пятиминутный артналет, после чего командир роты Владимир Боярчиков бросил на город горстку своих «белых медведей». Бой проходил тяжело. На окраине города у танка старшины Быковского вражеским снарядом срезало ствол орудия — около маски торчал лишь кусок трубы. Пока ротный выяснял судьбу экипажа (к счастью, никто не пострадал), произошла недолгая задержка, и он услышал нетерпеливый голос подполковника Середы:
— Боярчиков, медлишь!
Туман, стоявший с утра, начал рассеиваться, и вскоре стали хорошо просматриваться ближние строения города и элементы его обороны.
— Эх, мать честная, сколько тут натыкано орудий! — не отрываясь от прицела, воскликнул наводчик старшина Птицын.
— А ты не считай,— глухо проговорил Боярчиков. — Смотри: правее навеса — закопанный танк!
Тремя снарядами уничтожили труднодоступную цель, и командирская машина сделала рывок вперед. Вскоре сильный удар по броне оглушил танкистов. Вражеский снаряд сорвал командирскую башню, голова командира роты обагрилась кровью. И еще один удар. Рядом с радиостанцией образовалось рваное отверстие. Откинулся на своем сиденье тяжело раненный в грудь наводчик Птицын.
— Бьют слева прямой наводкой! — выкрикнул командир экипажа лейтенант Васильев.— Шестопалов, быстро в укрытие!
Не так просто найти укрытие на ровном месте. Механик-водитель рывком повернул танк вправо и, заметив малую лощинку, быстро подал его вперед. Остановившись в самом низком месте, вместе с Васильевым помог выйти из машины раненым командиру роты и наводчику.
Через две-три минуты прибежал врач полка старший лейтенант медицинской службы Починикин. Сам тоже ранен — левая рука висит на бинтах, перекинутых через шею. Перевязывает правой, левой пробует помогать. Плохо ладится дело, врач покрикивает на старшину Птицына, который и без того старается как умеет (лейтенант Васильев уже пересел на другую машину, командует оставшимися танками роты). И вдруг вихрем налетела на этот укрывшийся в лощинке «малый лазарет» военфельдшер Аня Быкова, бросилась на колени перед лежавшим с закрытыми глазами Боярчиковым, по-бабьи запричитала:
— Володенька, миленький мой, как же это?.. Кто же тебя так?!
Боярчиков с трудом разлепил веки, улыбка дрогнула на его губах.
— Неужто не знаешь, кто на фронте разделывает нашего брата?..
Где-то со стороны города глухо ударила минометная батарея гитлеровцев. Все, кто находился возле раненых, исчезли в облаках частых разрывов. Аня упала на Боярчикова, прикрывая его своим телом. Старший лейтенант почувствовал на своем лице ее слезы.
Минометный обстрел быстро кончился. Девушка провела рукавом гимнастерки по заплаканным глазам и рывком вытряхнула на траву содержимое своей санитарной сумки.
Боярчиков, превозмогая боль в голове и левой руке, продолжал улыбаться.
— Если не перестанешь хлюпать, — сказал он, размазывая стекавшую по лицу кровь, — то я могу умереть.
— Я тебе умру! — всхлипнув, сердито произнесла Аня и стала обрабатывать рану на голове ротного.
— А если не ответишь положительно на мой давний вопрос, — не унимался раненый, — то уж умру тогда непременно... Причем сделаю это с превеликой радостью.
Боярчиков и Быкова познакомились еще на Волховском фронте — познакомились точно в такой же обстановке, у подбитого танка, когда она перевязывала впервые раненого Владимира. Знакомство переросло в любовь, танкист настойчиво упрашивал девушку выйти за него замуж, но Аня от прямого ответа уклонялась, полагая, что фронт, мягко говоря, — не совсем подходящее место для вступления в брак. Свои отношения друг к другу оба они надежно скрывали от посторонних.— Считай, Володя, что ты уже получил этот ответ, — взволнованно проговорила девушка, ловко орудуя белоснежными бинтами. — Только поправляйся быстрее. А там и война кончится.
— Да, теперь уже скоро... совсем скоро кончится, — сказал счастливый Боярчиков.
В час дня девятнадцатого апреля танкисты ворвались в центр Мюнхеберга и завязали уличные бои. Артиллеристы майора Юрия Хорольского прицельно били по огневым точкам врага, находившимся в подвалах, на чердаках, за развалинами каменных строений. Мощно ударили и гвардейские минометы. Правда, боеприпасы рвались в двадцати метрах от наших танков, в чем был повинен один из оперативников. Заметив, что боевые машины, приблизившиеся к городу, на какое-то время атаку приостановили, он вызвал огонь, и «катюши» дали по Мюнхебергу залп. Но вышло так, что танкисты ворвались в город все-таки раньше, чем намечалось. К счастью, никто из них, а также пехотинцев, которые были несколько позади танков, не пострадал.
В боях на подступах к Мюнхебергу и на его улицах получили повреждения четыре машины, но ремонтники восстановили их быстро. Больше всех на этот раз досталось тем, кто двигался к городу с северо-востока. Тут, как и предполагалось, вражеская оборона оказалась наиболее прочной, противник усилил ее дополнительными противотанковыми средствами. Но решительными действиями прорвали ее гвардейцы и на этом участке.
Город был взят.
Летом 1945 года бригада вошла в качестве 7-го гвардейского тяжелого танкового полка в 11-ю гв. тд (11-й гв. тк) 1-й гв. ТА Группы советских оккупационных войск в Германии, дислоцировавшуюся в районе г. Дрезден. Гв. капитан Боярчиков В.М. продолжил службу в родной части.
Офицеры 105 гв. ттп 7-й гв. тбр у танка ИС-2 № 222 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо: капитан Боярчиков, майор Лахно, крайний справа майор Савушкин.
Офицеры 105 гв. ттп на танке ИС-3 № 231 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо: командир 4-й танковой роты капитан Боярчиков В.М. и капитан Бондарев Н.М.
Офицеры 105 гв. ттп на танке ИС-3 № 231 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо:техник-лейтенант Шестаков, ст. лейтенант Агарков, капитан Бондарев, лейтенант Мавлюдов, капитан Боярчиков.