БОЯРЧИКОВ Владимир Матвеевич

1920-19...

гвардии старший лейтенант
командир х танковой роты (танк ИС-2 №5хх Васильев) 105 гв. ттп бригады, командир сводной роты 105 гв. ттп
1920 г.р.
Орден Красного знамени, награжден приказом № 623/н от 15.05.1945

Командуя танковой ротой в боях при прорыве сильно укрепленной полосы противника в районе Ной-Тухебанд 15.04.45 г. и далее при овладении г. Зеелов и Мюнхеберг товарищ Боярчиков показал исключительные образцы героизма, мужества и отваги. В боях у фл. Хермансхоф его рота вступила в единоборство с танками и батареей 88-мм орудий противника, уничтожив батарею и 2 тигра, рота продвигалась вперед, остальные танки противника повернули вспять. Всего ротой Боярчикова в боях за период с 16 по 11119 апреля 45 г. уничтожено 3 фердинанда, 2 танка Т-6, 11 пулеметов, 6 орудий, 1 мин. батарея и до 150 солдат и офицеров пр-ка. Сам, лично уничтожил 1 тяжелый танк, 2 орудия, 3 пулемета и свыше 30 гитлеровцев. В бою за Мюнхеберг был ранен в голову, но не покинул поле боя, продолжал выполнять поставленную задачу до конца. За храбрость, отвагу и умелое командование ротой на поле боя товарищ Боярчиков достоин награждения орденом "КРАСНОГО ЗНАМЕНИ".
ранен 19.04.1945
ОБД, книга 367
После взятия Зееловских высот командовал сводной ротой 105 полка (7 танков).

Из книги "На Волховском фронте"

Воспоминания ветеранов

В. М. БОЯРЧИКОВ

в 1943 году старший лейтенант, командир танкового взвода 7-й гвардейской танковой бригады
Они шли в бой за Ленинград

В начале декабря 1942 года в заснеженном лесу около деревни Белой, что восточнее поселка Кириши, был выстроен весь личный состав 7-й отдельной гвар­дейской Краснознаменной танковой бригады. Прохо­дила торжественная церемония вручения экипажам танков — подарка челябинских колхозников. Второй танковый батальон, которым командовал И. Цешковский, получил 22 новые «тридцатьчетверки».

После этого командование бригады и батальонов усилило подготовку личного состава к предстоящим боевым действиям. В танковых ротах второго баталь­она, которые возглавляли старшие лейтенанты Л. И. Со­колов, П. Г. Арефьев, Н. Ф. Брагин, шла интенсивная боевая учеба. Сколачивались экипажи и взводы, со­вершенствовали свои навыки в вождении танков меха­ники-водители. В напряженном труде незаметно про­шел декабрь.
В ночь под Новый, 1943-й год танкистов подняли по боевой тревоге. Машины быстро выводились из укрытий. Командиры рот накоротке ставили задачу на марш. Раздались команды «По машинам!», «Заво­ди!», и колонна второго танкового батальона тронулась на станцию погрузки. В эту же ночь со станции Пчевжа нас перебросили на другой участок Волховского фронта — в район станции Назия.
Экипажи еще не знали, где им доведется воевать. Это стало известно в конце января. Танковая бригада получила задачу на боевые действия в полосе 54-й армии.
Наш второй танковый батальон сосредоточился в районе населенного пункта Смердыня.
Штаб бригады и штабы батальонов приступили к организации боя. С утра командиры танков и меха­ники-водители были вывезены на рекогносцировку переднего края и маршрутов. Севернее Смердыни не­сколько дней назад воины 54-й армии вступили в же­стокий бой, стремясь прорвать вражескую оборону. На открытой поляне, где шли в атаку наши солдаты, зем­ля была разворочена тысячами снарядных воронок. Разрывы смешали снег с черной землей, обломками деревьев.
На рекогносцировке экипажам были указаны ис­ходные позиции и направление наступления каждой роты.
Уже стало темнеть, когда мы вернулись обратно. А на второй день, 14 февраля, в 8 часов утра танки вышли на рубеж атаки. Услышав шум моторов, про­тивник открыл сильный артиллерийско-минометный огонь.
Командир батальона майор Цешковский, заслушав доклады командиров о готовности рот и еще раз уточ­нив задачу батальона, подал сигнал «начало атаки».
Танки поротно устремились вперед. Перед нами стояла задача довершить прорыв обороны противника и, уничтожая его отдельные узлы сопротивления, пе­ререзать шоссейную дорогу Шапки — Любань.
Для танковых экипажей наступление в лесу яв­ляется одним из трудных видов боя. Здесь ограничены обзор, маневр, обстрел. Для движения вперед мы ис­пользовали лесные дороги и просеки, так как у про­тивника здесь сплошной обороны уже не было, а она состояла из системы опорных пунктов и узлов сопро­тивления.
Когда мы миновали боевые порядки своей пехоты, артиллерийский и минометный огонь врага еще более усилился. Снаряды и мины ложились вокруг танков. Броня звенела от ударов осколков, но танки, ведя огонь с хода и коротких остановок, медленно, но упор­но продвигались вперед. Появились первые потери. Был подбит танк командира взвода второй роты лей­тенанта И. Рябенко, сам он получил тяжелое ранение. Немалые потери, особенно от минометного огня, несла приданная батальону рота автоматчиков, которой командовал старший лейтенант А. А. Гревцов. Заго­релся танк лейтенанта И. Куликова. Мужественный офицер, выскочив из машины, с пистолетом в руках продолжал бой, пока пуля вражеского снайпера, за­севшего на дереве, не оборвала его жизнь.
За день второй батальон продвинулся на 7 кило­метров и с наступлением темноты был остановлен для уточнения задач ротам. Майор Цешковский при­нял решение продолжать наступление и в ночное время.
В 22 часа рота старшего лейтенанта П. Г. Арефье­ва сбила небольшой заслон гитлеровцев, и батальон, посадив автоматчиков на броню, стал быстро продви­гаться вперед. Я со своим танковым взводом был вы­делен в головной дозор. Ночь выдалась лунная, и ори­ентироваться экипажам было очень удобно. В лесу стояла тишина. Только позади головного дозора был слышен шум танковых моторов и лязг гусениц тан­ков, идущих в основных силах батальона.
Около трех часов ночи головной дозор вышел на опушку леса. Командир батальона приказал выслать в разведку отделение автоматчиков. Вскоре разведчики вернулись и доложили, что впереди, совсем близко, вражеские огневые позиции, много землянок.
Ротам Соколова и Арефьева было приказано атако­вать противника. Танки внезапно ворвались в распо­ложение гитлеровцев, поражая из пушек и пулеметов выскакивающих из землянок и обезумевших от страха врагов. В этом бою были захвачены пленные и шесть исправных тяжелых орудий. Потери противника под­считывать не было времени. Пока не наступил рас­свет, следовало спешить, чтобы не дать противнику опомниться. С вражеских орудий сняли замки и по­грузили в машину комбата.
Командиры рот собрали свои танки, и батальон двинулся дальше. К утру мы вышли на шоссейную дорогу. Здесь боевой порядок был перестроен. В го­ловной отряд комбат направил первую танковую роту старшего лейтенанта Л. Соколова. К тому времени она насчитывала всего пять танков. Не задерживаясь, ба­тальон начал преследовать противника вдоль шоссе. Сперва все шло хорошо, и роты продвигались успеш­но. Надо отдать должное нашим механикам-водите­лям. Несмотря на огромную физическую нагрузку и сложную местность, они вели танки днем и ночью безукоризненно. Особенно хочется отметить сержан­тов Г. Барсукова, Л. Шестакова, Ю. Гаммерштедта и Л. Ювенко.
Вскоре головная рота Соколова вступила в бой с контратакующими гитлеровцами. Батальон развер­нулся и занял оборону. Противник тоже подтянул танки и самоходно-артиллерийские установки. Завя­зался встречный бой. В тяжелое положение попала наша первая рота, которая приняла на себя основную тяжесть удара. Фашисты упорно наседали. Танки го­рели с той и другой стороны. В этом бою погиб коман­дир первой танковой роты старший лейтенант Соко­лов. Наши танкисты и автоматчики упорно отбива­лись от наседавших со всех сторон фашистов. Умело руководил боем майор И. Цешковский, который на­ходился в боевых порядках второй роты.
Был подбит и мой танк. К нашей досаде, закли­нило башню, и стрелять из танкового орудия мы уже не могли. Погиб стрелок-радист рядовой Н. Костырев, а заряжающий рядовой И. Гуменюк был ранен. При­шлось вынуть из шаровой установки танковый пуле­мет и занять оборону вместе с автоматчиками.
Противник обошел наш батальон слева и справа. Экипажи танков и автоматчики роты Гревцова оказа­лись в полуокружении. Кончались боеприпасы, но гвардейцы-танкисты не дрогнули.
К вечеру бой стал утихать, появилась возможность заняться ранеными и оттащить их в укрытие. Потери в танках и в личном составе у нас были немалые. Ночью подошли лыжные стрелковые батальоны, сме­нившие танкистов в обороне. Наши гвардейцы трое суток не выходили из боя, но, несмотря на огромную физическую и психическую нагрузку, с поставленной задачей справились.
За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, многие танкисты бригады, в том числе и второго тан­кового батальона, были награждены орденами и меда­лями. Среди них орденом Красного Знамени командир первой танковой роты Л. Соколов (посмертно) и коман­дир танка лейтенант И. Куликов (посмертно), орденом Суворова III степени — командир второй танковой роты П. Г. Арефьев и командир роты автоматчиков А. А. Гревцов, орденом Отечественной войны I степе­ни— комбат И. Цешковский, орденом Красной Звезды— командир роты Н. Ф. Брагин, командир взвода B. К, Мерецков, механики-водители сержанты Г. Бар­суков, Л. Шестаков, Ю. Гаммерштедт и другие.
Много лет прошло с тех пор, но ветераны нашей героической тяжелой танковой бригады вспоминают этот бой и чтят память тех, кто отдал жизнь за город Ленина, за победу над германским фашизмом.

Из книги "Время не властно"

Н. С. СЕМЕНОВ

105-му полку пришлось на некоторое время приоста­новить атаку. Ульян Никитович, доложив комбригу об­становку, совместно с артиллеристами-самоходчиками начал огневой бой с танками противника. Одновремен­но в обход рощи, откуда вели стрельбу орудия, майор Лодвиков послал три ИСа. Расчеты трех восьмидесяти­восьмимиллиметровых противотанковых пушек с появ­лением у них в тылу наших боевых машин разбежа­лись.

Самоходные установки дали по Мюнхебергу пяти­минутный артналет, после чего командир роты Влади­мир Боярчиков бросил на город горстку своих «белых медведей». Бой проходил тяжело. На окраине города у танка старшины Быковского вражеским снарядом сре­зало ствол орудия — около маски торчал лишь кусок трубы. Пока ротный выяснял судьбу экипажа (к сча­стью, никто не пострадал), произошла недолгая задер­жка, и он услышал нетерпеливый голос подполковника Середы:

— Боярчиков, медлишь!

Туман, стоявший с утра, начал рассеиваться, и вскоре стали хорошо просматриваться ближние строе­ния города и элементы его обороны.

— Эх, мать честная, сколько тут натыкано орудий! — не отрываясь от прицела, воскликнул наводчик стар­шина Птицын.

— А ты не считай,— глухо проговорил Боярчиков. — Смотри: правее навеса — закопанный танк!

Тремя снарядами уничтожили труднодоступную цель, и командирская машина сделала рывок вперед. Вскоре сильный удар по броне оглушил танкистов. Вражеский снаряд сорвал командирскую башню, голо­ва командира роты обагрилась кровью. И еще один удар. Рядом с радиостанцией образовалось рваное от­верстие. Откинулся на своем сиденье тяжело раненный в грудь наводчик Птицын.

— Бьют слева прямой наводкой! — выкрикнул ко­мандир экипажа лейтенант Васильев.— Шестопалов, быстро в укрытие!

Не так просто найти укрытие на ровном месте. Механик-водитель рывком повернул танк вправо и, за­метив малую лощинку, быстро подал его вперед. Остановившись в самом низком месте, вместе с Васильевым помог выйти из машины раненым командиру роты и наводчику.

Через две-три минуты прибежал врач полка стар­ший лейтенант медицинской службы Починикин. Сам тоже ранен — левая рука висит на бинтах, перекину­тых через шею. Перевязывает правой, левой пробует помогать. Плохо ладится дело, врач покрикивает на старшину Птицына, который и без того старается как умеет (лейтенант Васильев уже пересел на другую машину, командует оставшимися танками роты). И вдруг вихрем налетела на этот укрывшийся в лощинке «малый лазарет» военфельдшер Аня Быкова, бросилась на колени перед лежавшим с закрытыми глазами Боярчиковым, по-бабьи запричитала:

— Володенька, миленький мой, как же это?.. Кто же тебя так?!

Боярчиков с трудом разлепил веки, улыбка дрог­нула на его губах.

— Неужто не знаешь, кто на фронте разделывает нашего брата?..

Где-то со стороны города глухо ударила миномет­ная батарея гитлеровцев. Все, кто находился возле раненых, исчезли в облаках частых разрывов. Аня упала на Боярчикова, прикрывая его своим телом. Старший лейтенант почувствовал на своем лице ее слезы.

Минометный обстрел быстро кончился. Девушка провела рукавом гимнастерки по заплаканным глазам и рывком вытряхнула на траву содержимое своей са­нитарной сумки.

Боярчиков, превозмогая боль в голове и левой руке, продолжал улыбаться.

— Если не перестанешь хлюпать, — сказал он, раз­мазывая стекавшую по лицу кровь, — то я могу умереть.

— Я тебе умру! — всхлипнув, сердито произнесла Аня и стала обрабатывать рану на голове ротного.

— А если не ответишь положительно на мой дав­ний вопрос, — не унимался раненый, — то уж умру тогда непременно... Причем сделаю это с превеликой ра­достью.

Боярчиков и Быкова познакомились еще на Волхов­ском фронте — познакомились точно в такой же обста­новке, у подбитого танка, когда она перевязывала впер­вые раненого Владимира. Знакомство переросло в любовь, танкист настойчиво упрашивал девушку выйти за него замуж, но Аня от прямого ответа уклонялась, полагая, что фронт, мягко говоря, — не совсем подхо­дящее место для вступления в брак. Свои отношения друг к другу оба они надежно скрывали от посто­ронних.

— Считай, Володя, что ты уже получил этот от­вет, — взволнованно проговорила девушка, ловко ору­дуя белоснежными бинтами. — Только поправляйся бы­стрее. А там и война кончится.

— Да, теперь уже скоро... совсем скоро кончится, — сказал счастливый Боярчиков.

В час дня девятнадцатого апреля танкисты ворва­лись в центр Мюнхеберга и завязали уличные бои. Артиллеристы майора Юрия Хорольского прицельно били по огневым точкам врага, находившимся в под­валах, на чердаках, за развалинами каменных строе­ний. Мощно ударили и гвардейские минометы. Правда, боеприпасы рвались в двадцати метрах от наших тан­ков, в чем был повинен один из оперативников. Заме­тив, что боевые машины, приблизившиеся к городу, на какое-то время атаку приостановили, он вызвал огонь, и «катюши» дали по Мюнхебергу залп. Но вышло так, что танкисты ворвались в город все-таки раньше, чем намечалось. К счастью, никто из них, а также пехотин­цев, которые были несколько позади танков, не по­страдал.

В боях на подступах к Мюнхебергу и на его улицах получили повреждения четыре машины, но ремонтники восстановили их быстро. Больше всех на этот раз до­сталось тем, кто двигался к городу с северо-востока. Тут, как и предполагалось, вражеская оборона оказа­лась наиболее прочной, противник усилил ее дополни­тельными противотанковыми средствами. Но решитель­ными действиями прорвали ее гвардейцы и на этом участке.

Город был взят.

Летом 1945 года бригада вошла в качестве 7-го гвардейского тяжелого танкового полка в 11-ю гв. тд (11-й гв. тк) 1-й гв. ТА Группы советских оккупационных войск в Германии, дислоцировавшуюся в районе г. Дрезден. Гв. капитан Боярчиков В.М. продолжил службу в родной части.

Офицеры 105 гв. ттп 7-й гв. тбр у танка ИС-2 № 222 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо: капитан Боярчиков, майор Лахно, крайний справа майор Савушкин.

Офицеры 105 гв. ттп на танке ИС-3 № 231 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо: командир 4-й танковой роты капитан Боярчиков В.М. и капитан Бондарев Н.М.

Офицеры 105 гв. ттп на танке ИС-3 № 231 с тактическим знаком 11-й гв. тд (11-го гв. тк). Слева направо:техник-лейтенант Шестаков, ст. лейтенант Агарков, капитан Бондарев, лейтенант Мавлюдов, капитан Боярчиков.